|
Предисловие Интересно, что совсем недавно я с пеной у рта клялась, что никогда-никогда, ни под каким видом не буду ни читать, ни смотреть Гарри Поттера... но увы. В осенние каникулы я оставалась у семьи учителей из Culver’a, горячих поклонников Гарри, причем каждый вечер они смотрели какую-нибудь мультяшку или фильмец – Гарри Великолепный казался всем самым естественным выбором. Так вот он был просмотрен, причем в интересное время – с десяти до часу (по американским меркам глубокая ночь). Ну, я думаю, сами представляете, как много я а полусонном состоянии выудила из фильма на английском, где половина персонажей – дети до двенадцати, а другая половина – дряхлые старики и старухи, и те и другие говорящие на каких-то своих, только им известных диалектах. К тому же, время от времени, побежденная безысходной неоригинальностью сюжета, я отрубалась и просыпалась только когда происходило что-то интересненькое. Так появилось сие описание. Начинаю я его с традиционного предупреждения: все, все поклонники Гарри с романтичной фамилией Горшков, рыженького пацана с вечно опухшей ро... лицом, заплывшими глазами и не менее романтичным именем Рон, а также приставленной к ним в угоду политкорректности мохнатой девочки – вечной отличницы, закрывайте глаза, затыкайте уши и просите родственников закрыть это окошко, пока вы случайно не прокрутили его вниз. Я собираюсь говорить гадости. Все же остальные – прокручивайте. Итак, история о жизни и смерти – Гарри Горшков, или приключения Философского Камня. Кадры убийства кем-то кого-то. Вопли, крики, слезы, грохот, вспышки, хохот, младенец в люльке, ниччо не понятно, но очень страшно. Кто-то плохой рисует на лбу у младенца молнию и исчезает. Темнота. Домик обеспеченной американской – а может, и британской, кто их разберет, семьи. ГАРРИ спит себе в кроватке. Без очков. Просыпается и тут же напяливает очки с идеально плоскими стеклами, очевидно, думая, что в них он выглядит лучше. Правильно думает. Он элегантно причесан «под горшок», облегчая работу гримерам: шрама не видно, но все знают, ЧТО ОН ЕСТЬ... ПЛОХОЙ КУЗЕН ГАРРИ С АРИСТОКРАТИЧНЫМ ИМЕНЕМ ДУДЛИ: Ха-ха! Вставай, недоумок! ГАРРИ: А? Где я? Что я? (Вываливается в коридор и тут же кувырком влетает обратно, т.к. пробегающий мимо Плохой Кузен Дудли слегка его толкает) Недоумок... простите, Гарри, обижен, но вида не подает. Разыгрывается первая треть «Золушки» в сокращении с Гарри в главной роли. Пересказывать влом. Гарри исполняет серию странных трюков для того, чтобы зрители поняли, что он крут. Плохая приемная семья Гарри всячески над ним измывается для того, чтобы зрители убедились в их нехорошести. Один за другим проходят дни рождения Дудли и Гарри (ему целых одиннадцать!). Откуда-то появляются белые-и-не-очень совы, разбрасывающие всюду тучи писем, которые Гарри трогательно пытается поймать в течение получаса, потому что ему влом наклониться, но так и не ловит. После этого, очевидно, в страхе перед будущим, Гарри с Дуделом ложатся спать не у себя в комнатах, а в каком-то подвале или же гараже. Ночью, выломав напрочь дверь, в гараже появляется Тетушка... простите, Дядюшка в качестве доброй волшебницы, трогательно извиняется и дарит Гарри – угадайте с трех раз что – целый ТОРТ!!! Нет, честное-честное слово! Зрители плачут слезами радости. ДЯДЮШКА: Ну, короче, Гарри... эта... ну, эта... ну, ладно, долго объяснять. Пойдем, что ли? ГАРРИ: Что? Дудел тихо пожирает торт. ДЯДЮШКА: Ой, а Дудличке-то я не привез никаких подарков!!! (Дарит ему хвостик, который в идеале должен быть похож на поросячий) Гарри в истерике. Я засыпаю. Я проснулась в достаточно интересный момент: когда дядюшка повел Гарри совершать шоппинг в какое-то непонятное место и Гарри безуспешно пытался подобрать себе волшебную палочку. ОФИГЕННО СТРАШНЫЙ ПРОДАВЕЦ: Попробуй-ка эту. Гарри расстреливает в упор половину лавчонки. ГАРРИ: О, очень даже ничего! ОФИГЕННО СТРАШНЫЙ ПРОДАВЕЦ: Нет, нет, вот эту! Гарри расстреливает другую половину. ПРОДАВЕЦ: В следующий раз он застрелит меня... (долго где-то копается) Вот эту. Гарри отчаянно машет палочкой, из нее вылетают розовые искорки и играет музыка. ГАРРИ: Неинтересно. Не хочу такую. ПРОДАВЕЦ: По-моему, наоборот, очень даже интересно. ГАРРИ: Что именно? ПРОДАВЕЦ: Понимаешь ли... Фишка в том, что я на этот раз просто отломал ножку от табуретки и подсунул ее тебе, а ты ухитрился что-то с ее помощью наколдовать. Подобный случай произошел только один раз на моей памяти - когда я подсунул другую ножку от этой же табуретки Вольдеморту. ГАРРИ: Кому-кому? ДЯДЮШКА: Это же эта... чувак, который убил твоих родителей и оставил тебе твой шрам! ГАРРИ: Как? Значит, мой знаменитый шрам поставлен мне ножкой от табуретки??? ДЯДЮШКА: Да. Удар такой силы должен был убить тебя, но ножка чудом отрикошетила, и ты остался жив! Вот почему ты такая знаменитость. Гарри погружается в размышления, откуда у него такая сверхъестественная власть над табуретками, и не замечает, как они приходят на вокзал. ДЯДЮШКА: Ну что ж, я пошел, а ты поищи пока платформу с номером девяносто три и три четверти, разделить на два в десятой степени... Тут добрый дядюшка в надежде, что Гарри еще пока таких цифирок не знает, машет ему ручкой и исчезает... явно забыв о том, что Гарри крут! Он мало того, что такие цифры знает и платформу находит, но еще и знакомится с Роном, выглядящим как после трехнедельной попойки. Рон, явно желая подтвердить эту догадку, просит Гарри дать чен-ть пожрать. Гарри кормит его шоколадными лягушками. ГАРРИ: Я Гарри. РОН: Да... ты... че! Неужели... сам Гарри Горшков? ГАРРИ: Ну... вроде, да. РОН: Вау! А, ты... эта... у тебя действительно есть этот... как его... шы... шы... шырам? Гарри пожимает плечами и в очередной раз демонстрирует всем, что он причесан под горшок не из-за фамильной гордости, а из-за младенческих комплексов перед шрамом. Тут открывается дверь, и заходит... заходит... ах, мохнатая девочка! МОХНАТАЯ ДЕВОЧКА: Всем привет. Я – жертва политкорректности. ВСЕ: Да мы уж поняли... МОХНАТАЯ ДЕВОЧКА: А еще меня зовут Хер-май-о-унни и я умна до отвращения. ВСЕ: А имя-то такое за что? чтобы создать настроение волшебства?... МОХНАТАЯ ДЕВОЧКА: Ну, в русском переводе, наверное, можно просто Гермиона. Гермиона, в попытке доказать, что она здесь не лишняя, демонстрирует «магию», тыкая волшебной палочкой в глаз Гарри. Из глаза сыплются искры. ГАРРИ: Какая магия! вот я уже и не крут... ГЕРМИОНА: Крут, крут, не беспокойся. Только надень что-нибудь поприличнее, отвратную серую жилетку и бесформенный черный плащ, например. Гарри слушается и все вываливаются из поезда. Их встречает Дядюшка... что ж я все время забываю имя... Дядюшка Х. ДЯДЮШКА Х (не скрывая раздражения): ой, Гарри... какая приятная встреча. Все плывут на корабликах. Смотрят на домик. Поднимаются по лесенке. Идиллия. КАКАЯ-ТО СТРЕМНАЯ ТЕТКА: Так, детишки, здесь не санаторий, а Хогвартс, так что дисциплина железная. Вам за учебу, поведение и мытье рук перед едой будут начисляться очки, за которые вы в перспективе должны бороться. Мы не собираемся рассказывать вам, какие в Хогвартсе правила, но они есть, и если хоть кто-то, хоть как-то, хоть когда-то их нарушит, им займусь лично Я! Я издала самый презрительный хмык, на который была способна, но все остальные явно восприняли эту идею с очками и правилами всерьез. СТРЕМНАЯ ТЕТКА: Да, меня зовут Профессор Макгонаголл. ВСЕ: Профессор Мыггыгыныл. ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Ну да. Я вот уже последние двести лет жду, пока хоть кто-нибудь научится правильно произносить мое имя. ВСЕ: Извините, профессор Макнагыгыл. ПЛОХОЙ МАЛЬЧИК С АРИЙСКОЙ ВНЕШНОСТЬЮ: Идиоты. Я Драко. Драко Малфой. ГАРРИ: Гарри. Гарри Поттер. ДРАКО МАЛФОЙ: О! Сам Гарри-Горшков-с-шрамом-на-пол-лица! Я плохой, но тем не менее, Гарри, давай дружить. ГАРРИ: Cпасибо, не надо. Драко Малфой тихо бесится и клянется отомстить ЗА ВСЕ! От моего храпа просыпаются остальные и делают ставки на Гарри. Полсотни детей заваливается в здоровенную столовую, где им объясняют, что пока всех не распределят по школам, есть не дадут. ОГОЛОДАВШИЕ ДЕТИ: Да нам все равно, в какую, распределяйте живо и дайте пожрать, наконец! Но так как руководство специально для распределения выкопало с какого-то чердака говорящую шляпу, то без шестичасовой церемонии никак не обойтись. Престарелый глава школы произносит речь: ПРЕСТАРЕЛЫЙ ДАМБЛДОР: Детишки, вы у меня тут все умненькие, не так ли? Это хорошо, настоящий джедай... О чем это я? Ах, да: меня зовут профессор Дамблдор, но все зовут меня просто "старый маразматик". Я - величайший маг всех времен и народов, но я не собираюсь это никак демонстрировать, так что верьте мне на слово. Ну да ладно... помните, сила с нами, главное – не примкнуть к Саурону... или подождите? Я вообще что здесь делаю? ВСЕ: Ты? Ты старикашка для создания колорита. Можешь заканчивать со своей речью, все равно никто не слушает. Престарелый Дамблдор жутко обижается, дает клятву молчать до конца фильма, и почти ее выполняет. Дети по очереди бредут к шляпе. Если честно, вначале я подумала, что она заодно является детектором лжи или еще чем похуже – с таким ужасом они к ней подходили. Профессор Снэйп (кстати, узнала вариант русского перевода – Злей. Гениально) косится на Гарри и улыбается с намеком. Гарри пугается до полусмерти. ГАРРИ (хватаясь за свой шрам): не дай Бог, Снэйп поймет, что он фальшивый. Как и следовало ожидать, на Гарри шляпу заклинило конкретно и надолго: ШЛЯПА: Пойдешь в Сливерин! ГАРРИ: Нет!!!!!! ШЛЯПА: Почему? ГАРРИ: Там Малфой. ШЛЯПА: Боишься, что он тебя будет обижать? ГАРРИ: Ну... э-э-э... ШЛЯПА: Понятно. Тогда в Гриффиндор. ГАРРИ: Нет!!!!!! ШЛЯПА: Что на этот раз не так? ГАРРИ: Там Гермиона. ШЛЯПА: Ну ты парень, совсем обнаглел. Я сказала, в Гриффиндор, значит, в Гриффиндор!!! Интересно, что церемония распределения сразу заканчивается, несмотря на то, что своей очереди дожидались еще человек пятнадцать, и все начинают усердно чавкать, в то время как какое-то милое привидение развлекает их скаканием по тарелкам, отрыванием у себя головы и приращиванием ее обратно. Ничего, все нормально обошлось, не считая того, что Гермиону чуть не стошнило, а я заснула окончательно. Я проспала все их тяжелые трудовые будни, поэтому помню лишь пару моментов: Снэйп, каждый раз при встрече улыбающийся Гарри с намеком и пугающий его до полусмерти (я злобно ухмылялась, остальные рвали на себе волосы), Гарри, научившийся с какого-то перепою лихо летать на метле и тут же в обход всех правил принятый в команду по квиддичу, вся троица, вломившаяся в комнату с милой трехголовой собачкой по имени Флаффи (Пушистик), Гермиона, достающая всех своим занудством. Как оказалось, последнее было особенно важно для развития сюжета: ГЕРМИОНА: Рон, ну ты тупой, честное слово. Не Винга-ардиум Левио-о-о-оза, а Винга-а-ардиум Левио-о-оза! Разницу, что ли, не чувствуешь? Я: Не чувствую. РОН: Не чувствую. ГАРРИ: Вы вообще про что? РОН (убедившись, что Гермионе его хорошо слышно): «Винга-а-ардиум Левио-о-о-о-оза!» Во зануда, скажи, а? Неудивительно, что у нее совсем нет друзей! Гермиона залепляет Гарри подзатыльник и запирается в женском туалете. ГАРРИ: Офигела. Это ж не я сказал! РОН: Нервная какая. Я, может, и не про нее совсем! Тут для того, чтобы никому жизнь медом не казалась, подваливает слегка видоизмененный тролль из «Властелина Колец» и ломится в женский туалет. ГАРРИ: Мы должны спасти Гермиону! РОН: А не пошла бы она... ГАРРИ: Ты че? Я же положительный персонаж! И потом, вдруг нам за это пятьдесят баллов дадут? РОН: Пятьдесят баллов... ну давай попробуем. Ты первый. Тролль вламывается в туалет и издает боевой клич «Ох-хо-хо!», от которого у Гермионы кровь стынет в жилах и мозги едут набекрень, так что она пытается спрятаться в унитазе. ГАРРИ: Как это я один такого тролля одолею? Тролль смачно и со вкусом разносит унитазы. РОН: Ну, как обычно троллей убивают? помнишь, во Властелине этот эльф такому же на загривок залез? И тролль от смеха – сдох! ГАРРИ: Думаешь, сработает? ГЕРМИОНА (залезая под раковину в надежде, что ее не заметят): А-А-А-А-А! РОН: Ты не думай, ты действуй! Гарри с обреченным видом карабкается троллю на шею. Тролль не реагирует: стоит себе в уголке, стенку ломает. ГАРРИ: Он меня вообще не замечает! ГЕРМИОНА: А-А-А-А-А-А-А! РОН: Ну... попробуй у него а носу поковырять, что ли... Гарри ковыряет волшебной палочкой в носу у тролля. РОН: Идиот! Это была шутка! ГЕРМИОНА: А-А-А-А-А-А-А! РОН: Не плачь, Гермиона, ща я как колдану! Эта... Винга-а-ардиум Левио-о-о-о-оза, во! ДУБИНКА ТРОЛЛЯ: Вопли, сопли, колдовство какое-то... Достали! А все из-за тебя! (лупит тролля по башке) ТРОЛЛЬ: И ты, Брут! (падает в обморок от огорчения) ГАРРИ (достав у него палочку из ноздри): Насчет соплей она была права... ГЕРМИОНА: А-А-А-А-А-А-А! ГАРРИ И РОН: Мы герои! ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Так, нутром чую, что здесь нарушаются правила... Вы что делаете в женском туалете, а? ГЕРМИОНА: Понимаете ли... это все я. Я их позвала сюда, посмотреть... посмотреть на тролля, да. ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: С тебя пять очков за попытку совращения малолетних. ГАРРИ И РОН: А как же очки за тролля? ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Какого тролля? (уходит) ГАРРИ И РОН: И че мы ее спасали, спрашивается? Снэйп косится на Гарри и улыбается с намеком. ГАРРИ: Здесь что-то не так. Внимание! Дальше идет развитие новой сюжетной линии – матч в квиддич... правда, сюжету он ни черта не добавляет, а служит только для того, чтобы как-то подлечить Поттеровский комплекс неполноценности, но – странно, эта часть мне понравилась настолько, что на протяжении всего матча я ни разу не заснула и ни разу не начала шипеть и плеваться. Итак, Гарри Непобедимый (потому что это его первая игра), вываливается на поле и застывает в красивой позе, предоставив остальным игрокам бороться за мячи. ВСЕ: Гар-ри! Гар-ри! ГАРРИ: М-м... да-да? Короче, опять идиллия. Единственное, что раздражало – еще одна несчастная жертва политкорректности: единственная на всю школу черная девчонка, комментирующая матч. Как ей, должно быть, одиноко... Тем временем кто-то, чьего имени мы в теории пока не знаем, но подозреваем, что это профессор Снэйп, окончательно задалбывается поттеровской манерой игры и решает его как-то расшевелить. ГАРРИ: Да-да? О, нет, нет, я как раз играю. Что? Да, видите ли, этот мячик пока не появился. Как? Лентяй? Да что вы... Подождите... А-А-А-А-А! Метла-а-а-а-а! Моя метла... моя метла... она взбесилась! МЕТЛА: Иго-го! ГЕРМИОНА: Гарри в опасности! РОН: А... че? Гарри кувыркается на высоте метров тридцати. Метла под ним явно только почувствовала вкус к жизни. МЕТЛА: Эх, раззудись плечо! ГАРРИ: Ну не надо меня скидывать, ну пожалуйста... ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Чувствую, что здесь нарушаются правила, но как - не пойму... ГЕРМИОНА: это все Снэйп, я знаю... ну, щас я его! (бежит через весь стадион и поджигает мантию Снэйпа) СНЭЙП: (типа случайно нокаутируя тощенького профессора Куиррелла) Я тащусь! Мало того, что дурная девчонка не дала мне спасти Гарри жизнь, но еще и сожгла мою парадно-выходную мантию! В чем мне теперь ухлестывать за профессором Мыкныгыггыл! (Маленькая сноска: именно поэтому в фильме Снэйп и не ухлестывает за профессором Макгонаголл) Как ни странно, Гарри-таки остается жив, да еще и, пока суд за дело, успевает проглотить и выплюнуть САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ШАРИК. Снэйп косится на Гарри и улыбается с намеком. После этого зрители должны утвердиться во мнении, что Гарри хороший, а Снэйп плохой. Тем временем Гарри не забывает доказывать всем и вся, как он крут, и поэтому нарывает кучу компромата на несчастного Снэйпа, узнает много чего ненужного о философском камне (ура! наконец-то, в самом конце фильма, мы услышали про этот камень), и тут же про него забывает, так как – внимание! – обнаруживает КАКОЕ-ТО УБОГОЕ ЗЕРКАЛО!!! Потом он как-то очень быстро развивает от него зависимость, и престарелому Дамблдору приходится его перепрятать, чтобы самому в одиночестве в него смотреться. Но у него тут же появляются другие проблемы. После очередного похода в кабак дядюшка Х (вспомнила, вспомнила, как его зовут! Хагрид, во!) так вот, Хагрид заводит у себя дома симпатяшку-дракона, который, как только вылупляется, вместо «привет» сжигает ему полбороды. Естественно, при этом присутствует наша шизо-троица и Малфой, тут же всех оперативно и очень по-американски закладывающий. ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Ага, нарушители!!! вы пошли к Хагриду в гости, что очень опасно, и поэтому мы в качестве наказания отправим вас ночью в лес с призраками и оборотнями, чтобы найти там приблудного вампира. Малфой, да, и ты с ними. МАЛФОЙ: ЧТО-О-О? ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Ну, здесь же тебе не Америка. Все грустно тащатся в лес, причем по невыясненным причинам Малфой – в паре с Поттером. Вокруг темно, страшно и валяются дохлые единороги. Внезапно появляется ДАРТ МАУЛ. МАЛФОЙ: Наверное, мне пора. (исчезает) МАУЛ: А-а-а-ах! Анакин! ГАРРИ: Кто-кто? Маул ползет к Поттеру, который тут же запутывается в складках мантии, падает, привычно хватается за свой шрам и ждет смерти. Внезапно из кустов с хрюканьем вываливается до офигения фальшивый КЕНТАВР. КЕНТАВР: Ля-ля-ля, жизнь хороша... голова только болит, фу, опять единорог дохлый, кака... Маул? МАУЛ: А-а-а-ах! КЕНТАВР: Чаво? МАУЛ: Это Анакин? КЕНТАВР: Закусывать вчера надо было. Тебе вообще не сюда. МАУЛ: А куда? КЕНТАВР: А я почем знаю? МАУЛ: А... ну тогда извиняюсь. (исчезает) КЕНТАВР: Гарри, давай-ка я тебя отвезу домой, а то тут после вчерашней пьянки кого угодно можно встретить. ГАРРИ: В этом лесу определенно что-то не так. Я знаю, это все происки Снэйпа. Снэйпа в очередной раз начинает мучать страшный приступ икоты. Через некоторое время. ГАРРИ: Нет, Снэйп определенно подозрителен. Вы заметили, каждый раз, когда я прохожу мимо, он смотрит на меня и улыбается! А еще, он постоянно икает! Снэйп проходит мимо, косится на Гарри, улыбается с намеком и икает. ГЕРМИОНА: Ну и что? ГАРРИ: А то, что Снэйп хочет украсть философский камень! РОН: Вау! Гарри, ты такой умный! Как же я сразу не догадался? Побежали, украдем его раньше него! ГЕРМИОНА: А на что он ему сдался, камень этот? ГАРРИ: Ну... я точно не знаю... Но кентавр в лесу делал очень зловещие намеки... Наверное, он хочет отдать его Вольдеморту! РОН: Гарри, Гарри, не говори это имя вслух, я боюсь! ГЕРМИОНА: Он же умер. ГАРРИ: Ну, если Снэйп хочет его ему отдать, то, значит, не умер. РОН: Точно, Гарри, как же я сразу не догадался. Пойдем камень переть. Они направляются к выходу, но у них на пути встает НЕУДАЧНИК НЕВИЛЛ. НЕУДАЧНИК НЕВИЛЛ: Так, так. Значит, опять что-то задумываем. РОН: Ага. Пропусти-ка нас. НЕВИЛЛ: Щаз-з-з. Чтобы вы опять натворили гадостей и все свалили на меня? Нет уж, никуда вы не пойдете. ГЕРМИОНА: А-а-а... Ну тогда извини. (превращает Невилла в статую) РОН: Гермиона... знаешь ли, иногда я тебя побаиваюсь. ГЕРМИОНА: Ничего, привыкнешь. А что это ты остановился? (мило улыбается и помахивает палочкой) РОН: Я? Ничего, иду-иду. Они каким-то убогим способом проскакивают мимо Пушистика и падают в яму со змеями, или же растением, кто его разберет. ГЕРМИОНА: Всем расслабиться! ГАРРИ: Гермиона, а не пошла бы ты? Гермиона показательно расслабляется и проваливается вниз. Оказывается, змеи висят в воздухе. Гарри расслабляется с испугу и падает вслед за ней. ГЕРМИОНА: Могу поспорить, Рон не расслабляется! (произносит какое-то заклинание, отчего Рон со свистом влетает в пол и застывает надолго) Так, так. А теперь – вперед! ГАРРИ: Интересно, а я думал, что я здесь главный! ГЕРМИОНА: Не беспокойся, с главными трудностями сражаться будешь сам! ГАРРИ: Это значит, что мне надо гоняться за этими ключами? Под потолком летают сотни две ключей, которыми в перспективе надо будет открыть следуюшую дверь. ГЕРМИОНА: Ага. В течение получаса Гарри изображает из себя героя, пока Гермиона, наконец, не убеждается в его некомпетентности и не ловит ключ сама. Все вываливаются на огромную шахматную доску. РОН: Так. Пришло мое время! Гермиона, вставай вместо какой-нибудь фигуры, только под ногами не путайся. Гарри, ты будешь слоном и поставишь мат, потому что я геройски подставлюсь под удар! (геройски подставляется под удар белого ферзя и Гарри под шумок ставит мат). ГЕРМИОНА: Нет! Рон! Он мертв! ГАРРИ: Не совсем. Но лучше бы тебе за ним проследить, а то, знаешь ли, последствия от удара по голове могут быть самые печальные. ГЕРМИОНА: А ты пойдешь дальше? ГАРРИ: Ну да. Мне же все-таки интересно, зачем Снэйпу этот идиотский камень. ГЕРМИОНА: О Гарри! Гарри, будь осторожен, умоляю! Разыгрывается бурная любовная сцена (насколько она вообще может быть бурной у одиннадцатилетних детей) и Гарри уходит, провожаемый рыданиями Гермионы. ГАРРИ: К... к... Куиррелл? КУИРРЕЛЛ: Да-да? ГАРРИ: А... а что ты здесь делаешь? КУИРРЕЛЛ: Не притворяйся идиотом, Гарри! Я жду тебя, чтобы ты достал мне камень. ГАРРИ: Как? А как же Снэйп? Он так подозрительно икал, и все косился на меня!! КУИРРЕЛЛ: Какой-такой Снэйп? В этом фильме я отрицательный персонаж. А Снэйпу просто нравится пугать мелких Поттеров, да и вообще он тебя все это время спасал. Гарри в таком шоке, что достает каким-то неизвестным способом камень и даже не сразу замечает. КУИРРЕЛЛ: Короче, давай камень сюда. ГАРРИ: Какой камень? ВОЛЬДЕМОРТ: Куиррелл, ты идиот. Жаль, что мне сразу не пришло в голову вселиться в Поттера. КУИРРЕЛЛ: Что, мой господин? ВОЛЬДЕМОРТ: Да выпусти ты меня, пока я здесь не протух! Куиррелл показывает всем желающим, почему он никогда не стирает свой тюрбан. Вольдеморт, похожий на гибрид профессора Снэйпа и верблюда, мило улыбается у него с затылка. ВОЛЬДЕМОРТ: Поттер, Поттер... присоединяйся к Темной Стороне. ЗРИТЕЛИ: Щас он отрубит ему руку и скажет «я твой отец». ВОЛЬДЕМОРТ: Не дождетесь. Я придерживаюсь старых добрых традиций. Гарри, я убил твоих родителей. Гарри отшатывается. Куиррелл пытается угрожающе к нему приблизится, пятится, спотыкается и чуть не портит все впечатление. ВОЛЬДЕМОРТ: Куиррелл, достаточно. Можешь его убить. Куиррелл с перепугу забывает смертельное проклятие и пытается задушить Гарри голыми руками, очевидно забыв, как он крут. Гарри с легкостью сжигает Куиррелла одним прикосновением, делая вид, что он ничуть не удивлен. ВОЛЬДЕМОРТ: Наконец-то я избавился от этого тела! Спасибки тебе, Гарри. Встретимся. (пролетает в качестве прощального жеста сквозь него, причем Гарри, который только что заживо сжег человека, на этот раз от испугу чуть не отбрасывает коньки) ГАРРИ: (в больнице) Блин, меня даже Снэйп так не пугал. СНЭЙП:(улыбаясь с намеком) Ну, это поправимо. ПРЕСТАРЕЛЫЙ ДАМБЛДОР: Гарри, ты крут, однозначно, но я все равно круче. Чтобы это доказать, я сейчас съем конфету со вкусом ушной серы и даже не поморщусь! Слабо? Эх, какой я маг клевый, аж самому не верится! Во время церемонии награждения престарелый Дамблдор в припадке маразма, а может быть, в трансе из-за съеденной ушной серы, забывает, что по сценарию должен был выиграть Гриффиндор, раскрашивает весь зал в цвета Сливерина и объявляет его победителем. СЛИВЕРИНЦЫ: Ура-а-а! СНЭЙП: Хе-хе. ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ: Старичок, ты опять что-то перепутал! ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Дамблдор! ПРЕСТАРЕЛЫЙ ДАМБЛДОР: Да, дорогуша? ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Меня зовут профессор Макгонаголл! ПРЕСТАРЕЛЫЙ ДАМБЛДОР: Да, да, Магнакакал. Я все прекрасно помню. ПРОФЕССОР МАКГОНАГОЛЛ: Что ты помнишь? Гриффиндор должен был выиграть! ПРЕСТАРЕЛЫЙ ДАМБЛДОР: Да ты что! Детишки, детишки! Я вот тут подумал, подумал и решил, что надо бы дать Гермионе и Рону по пятьдесят очков, за то, что... за то, что они такие умные, и Гарри – шестьдесят, за то, что он такой храбрый. ГАРРИ: Наконец-то догадался! ВСЕ: Старикан, ну че ты мелочишься! Дети спасли планету от мирового зла, а ты им тыщу очков не смог дать! Теперь у Сливерина и Гриффиндора их одинаковое количество! ПРЕСТАРЕЛЫЙ ДАМБЛДОР: Что, серьезно? Ну, тогда... тогда Неудачнику Невиллю десять очков, потому что он их никогда не получал. ВСЕ, КРОМЕ СЛИВЕРИНЦЕВ: Ура-а-а! ГАРРИ: Ну, теперь и домой идти не противно! Снэйп угрюмо косится на Гарри и улыбается... с намеком. |